We did it!
Jul. 22nd, 2012 02:06 amИтак, сегодня... то есть, уже вчера, таки состоялся этот самый отчётный концерт.
Я пришёл где-то за полчаса, даже пораньше, и первым делом полез посмотреть сцену, точнее, пол на ней. Пол оказался полной дрянью, крашеное железо с многочисленными неровностями и приличного размера щелями.
Зарегистрировался, уточнил у организаторов насчёт стула; нам для номера нужен был стул. Стул был, но совершенно позорный, садовый. У другой группы я заприметил стул посимпатичнее и собирался было попросить у них — но вовремя заметил, что они его обсыпали позолотой. Я представил, как будут выглядеть мои штаны после сидения на ЭТОМ — и решил, что лучше пусть будет садовый стул.
Раздевалку сделали одну, общую — хотя во всех тренировочных залах, где я был, раздевалок две. Ну, видимо, это какие-то организационные проблемы.
К самому началу подошла Оля. В общем-то, и правильно: мы выступали одиннадцатыми, где-то минут через сорок после начала. Времени переодеться было навалом.
Переоделся и вдруг осознал, что вообще всё, что на мне надето — кроме белья — куплено специально для этого номера. Даже странно стало.
Перед нашим выступлением ведущий, увидев в программе слово "танго", сказал что-то вроде "а теперь мы переезжаем в Аргентину...", но тут вылез какой-то местный хмырь с рекламой ихней окрошки. Это он сделал очень вовремя, мне как раз хватило времени дёрнуть ведущего за рукав и сказать ему, что мы не из Аргентины, а из Чикаго. Он принял это к сведению и, представляя нас, донёс эту информацию до зрителей.
К этому времени небо было затянуто тучами, но дождя не было. Забегая вперёд — позднее дождь всё-таки пошёл.
И вот мы стоим на верхней ступеньке лестницы, ведущей на сцену, и я чувствую, как меня начинает трясти. Причём повода разумного нет — мы неплохо разучили номер, мы явно круче всего, что пока происходило на сцене — но у меня мандраж. Оля потом сказала, что её тоже трясло.
Начинается Por Una Cabeza. Я иду к стоящему в центре стулу. Зрителей не вижу — они здесь, их должно быть видно, но мозг отказывается их регистрировать. На автомате достаю из заднего кармана фляжку — и тут танго взвивается ввысь, а на сцену входит Оля. И это классно. Она идёт по сцене — и все смотрят только на неё, включая меня. С трудом вспоминаю, что фляжку надо бы убрать, поскорее завинчиваю и убираю обратно в карман. А Оля уже, в соответствии со сценарием, отбросила розу и идёт мимо меня. Еле-еле успеваю встать и догнать её.
И вот Por Una Cabeza кончилась, и начинается Liebertango. И мы идём вместе. Идём совсем не так, как на тренировке — там всё было просто, а здесь почему-то шатает. Мы делаем пивоты, которые меня особенно беспокоили — сцена без кулис, без ограждений, я боялся, что мы улетим с неё в траву. Обошлось. Я позволяю себе чуть-чуть расслабиться... и зря.
Во-первых, во время первых шагов я забываю, что надо отставить руку. Держу её вдоль тела. Ладно, пофиг, никто не заметил. Но затем мы идём на зрителей... и у меня с грохотом выпадает из-под мышки пистолет.
Это абзац. Этот пистолет должен быть там. У нас завязана на него концовка. Без него нам нельзя. Каким-то образом, отступая от зрителей, ухитряюсь нагнуться и подобрать пистолет, аки всадник с коня. Быстро прячу его в кобуру — застёгивать некогда, начинаются вторые шаги, финал стремительно приближается — и мы снова идём. Оля, умница, сообразила дать мне время разобраться с оружием.
И вот, последняя позировка. Я чувствую, как её рука проскальзывает мне под мышку и снова вынимает пистолет из кобуры. Именно поэтому мы сделали слабую застёжку на кобуре — иначе она не успевала быстро вынуть пистолет. И именно эта слабая застёжка не выдержала — хотя на тренировках вела себя идеально.
Как бы то ни было, теперь застёжки нет вообще, Оле ничего не мешает. Мы расходимся, я на последнем такте "замечаю", что стал каким-то слишком лёгким, оборачиваюсь к ней — музыка кончается, звучит выстрел, я с облегчением падаю навзничь. Убит.
Полежав пару секунд, поднимаюсь, и мы вместе выходим на поклон. Нам аплодируют — хотя налажали мы знатно, особенно я. Я забываю перехватить Олину руку сверху, в последний момент что-то такое изображаю, мы кланяемся и идём к выходу.
В записи слышно, что ведущий нам говорил забрать с собой брошенный Олей цветок. Мы не слышали. Говорят, он потом его подобрал и бросил в толпу. Мы не видели.
Постепенно мы стали отходить. Вернулась способность воспринимать действительность. До нас дошло, что пистолет можно было вообще не поднимать, Оля взяла бы его не у меня из кобуры, а прямо с пола. Увы, рыбка задом не плывёт, что сделано — то сделано.
Потом мы занялись насущной проблемой — стали выяснять, откуда у Оли красные пятна на руках. Первая идея была — мы где-то поранились. Я тут же схватился за локоть — несколько дней назад, неудачно споткнувшись на тренировке, я разбил его в кровь; Оля приземлилась на меня и отбила обе коленки. Локоть сухой, всё в порядке. В конце концов, Оля поняла: линяет роза у неё в волосах.
Потом я обнаружил, что, падая, помял фляжку.
Какой-то тип, снимавший происходящее, сообщил нам, что мы охренительно смотримся. Оля сказала, что он, видимо, имел в виду, что мы хреново танцуем.
В общем, мы это сделали. И, несмотря на все ошибки, несмотря на провал с пистолетом, несмотря на мою зажатость — мы были лучше всех там. И в том, в первую очередь, заслуга Оли.
Пикспам (картинки кликабельны):
Запись целиком:
Я пришёл где-то за полчаса, даже пораньше, и первым делом полез посмотреть сцену, точнее, пол на ней. Пол оказался полной дрянью, крашеное железо с многочисленными неровностями и приличного размера щелями.
Зарегистрировался, уточнил у организаторов насчёт стула; нам для номера нужен был стул. Стул был, но совершенно позорный, садовый. У другой группы я заприметил стул посимпатичнее и собирался было попросить у них — но вовремя заметил, что они его обсыпали позолотой. Я представил, как будут выглядеть мои штаны после сидения на ЭТОМ — и решил, что лучше пусть будет садовый стул.
Раздевалку сделали одну, общую — хотя во всех тренировочных залах, где я был, раздевалок две. Ну, видимо, это какие-то организационные проблемы.
К самому началу подошла Оля. В общем-то, и правильно: мы выступали одиннадцатыми, где-то минут через сорок после начала. Времени переодеться было навалом.
Переоделся и вдруг осознал, что вообще всё, что на мне надето — кроме белья — куплено специально для этого номера. Даже странно стало.
Перед нашим выступлением ведущий, увидев в программе слово "танго", сказал что-то вроде "а теперь мы переезжаем в Аргентину...", но тут вылез какой-то местный хмырь с рекламой ихней окрошки. Это он сделал очень вовремя, мне как раз хватило времени дёрнуть ведущего за рукав и сказать ему, что мы не из Аргентины, а из Чикаго. Он принял это к сведению и, представляя нас, донёс эту информацию до зрителей.
К этому времени небо было затянуто тучами, но дождя не было. Забегая вперёд — позднее дождь всё-таки пошёл.
И вот мы стоим на верхней ступеньке лестницы, ведущей на сцену, и я чувствую, как меня начинает трясти. Причём повода разумного нет — мы неплохо разучили номер, мы явно круче всего, что пока происходило на сцене — но у меня мандраж. Оля потом сказала, что её тоже трясло.
Начинается Por Una Cabeza. Я иду к стоящему в центре стулу. Зрителей не вижу — они здесь, их должно быть видно, но мозг отказывается их регистрировать. На автомате достаю из заднего кармана фляжку — и тут танго взвивается ввысь, а на сцену входит Оля. И это классно. Она идёт по сцене — и все смотрят только на неё, включая меня. С трудом вспоминаю, что фляжку надо бы убрать, поскорее завинчиваю и убираю обратно в карман. А Оля уже, в соответствии со сценарием, отбросила розу и идёт мимо меня. Еле-еле успеваю встать и догнать её.
И вот Por Una Cabeza кончилась, и начинается Liebertango. И мы идём вместе. Идём совсем не так, как на тренировке — там всё было просто, а здесь почему-то шатает. Мы делаем пивоты, которые меня особенно беспокоили — сцена без кулис, без ограждений, я боялся, что мы улетим с неё в траву. Обошлось. Я позволяю себе чуть-чуть расслабиться... и зря.
Во-первых, во время первых шагов я забываю, что надо отставить руку. Держу её вдоль тела. Ладно, пофиг, никто не заметил. Но затем мы идём на зрителей... и у меня с грохотом выпадает из-под мышки пистолет.
Это абзац. Этот пистолет должен быть там. У нас завязана на него концовка. Без него нам нельзя. Каким-то образом, отступая от зрителей, ухитряюсь нагнуться и подобрать пистолет, аки всадник с коня. Быстро прячу его в кобуру — застёгивать некогда, начинаются вторые шаги, финал стремительно приближается — и мы снова идём. Оля, умница, сообразила дать мне время разобраться с оружием.
И вот, последняя позировка. Я чувствую, как её рука проскальзывает мне под мышку и снова вынимает пистолет из кобуры. Именно поэтому мы сделали слабую застёжку на кобуре — иначе она не успевала быстро вынуть пистолет. И именно эта слабая застёжка не выдержала — хотя на тренировках вела себя идеально.
Как бы то ни было, теперь застёжки нет вообще, Оле ничего не мешает. Мы расходимся, я на последнем такте "замечаю", что стал каким-то слишком лёгким, оборачиваюсь к ней — музыка кончается, звучит выстрел, я с облегчением падаю навзничь. Убит.
Полежав пару секунд, поднимаюсь, и мы вместе выходим на поклон. Нам аплодируют — хотя налажали мы знатно, особенно я. Я забываю перехватить Олину руку сверху, в последний момент что-то такое изображаю, мы кланяемся и идём к выходу.
В записи слышно, что ведущий нам говорил забрать с собой брошенный Олей цветок. Мы не слышали. Говорят, он потом его подобрал и бросил в толпу. Мы не видели.
Постепенно мы стали отходить. Вернулась способность воспринимать действительность. До нас дошло, что пистолет можно было вообще не поднимать, Оля взяла бы его не у меня из кобуры, а прямо с пола. Увы, рыбка задом не плывёт, что сделано — то сделано.
Потом мы занялись насущной проблемой — стали выяснять, откуда у Оли красные пятна на руках. Первая идея была — мы где-то поранились. Я тут же схватился за локоть — несколько дней назад, неудачно споткнувшись на тренировке, я разбил его в кровь; Оля приземлилась на меня и отбила обе коленки. Локоть сухой, всё в порядке. В конце концов, Оля поняла: линяет роза у неё в волосах.
Потом я обнаружил, что, падая, помял фляжку.
Какой-то тип, снимавший происходящее, сообщил нам, что мы охренительно смотримся. Оля сказала, что он, видимо, имел в виду, что мы хреново танцуем.
В общем, мы это сделали. И, несмотря на все ошибки, несмотря на провал с пистолетом, несмотря на мою зажатость — мы были лучше всех там. И в том, в первую очередь, заслуга Оли.
Пикспам (картинки кликабельны):
Запись целиком:
